Зампред правления Сбера: инвестиционный бизнес в РФ будет восстанавливаться

Российская экономика оказалась в непростых условиях из-за ограничений со стороны Запада. Однако бизнес продолжает работать, а значит, есть и спрос на инвестиции. По мнению заместителя председателя правления Сбербанка Анатолия Попова, российский рынок IPO (первичного публичного размещения акций) в скором времени станет очень активным, а к 2023 году преодолеет показатели Ирана. О перспективах инвестиционного бизнеса в России и экономики в целом банкир рассказал в интервью ТАСС в преддверии Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ). 

— Анатолий Леонидович, на ваш взгляд, что с инвестиционным бизнесом в России и, в частности, с подразделением «Сбера«? Будет ли изменение стратегии и фокус смещен на внутренний рынок?

— Любое российское инвестиционное подразделение, обслуживающее глобальные задачи, в первую очередь ориентировано на привлечение международного капитала. Компании размещают акции или облигации прежде всего для привлечения иностранных инвесторов. Очевидно, что в текущей ситуации большого числа иностранных инвесторов ожидать не приходится. Но если взять статистику по оттоку капитала за последние восемь-десять лет, то видно, что он варьируется от $50 млрд до $100 млрд в год. Это капитал, который по разным причинам уходил из России. Акционерный капитал компании формировался в каких-то офшорных структурах, чтобы в определенный момент принимались решения по дивидендам, — и капитал уходил. Существуют и другие механизмы оттока капитала, в том числе покупка иностранных ценных бумаг. Сейчас этого оттока нет, да и довольно рискованно для многих отечественных предпринимателей хранить средства в европейских юрисдикциях. Другие юрисдикции пока не сформированы и не могут предоставить эти сервисы либо просто боятся, что остановят отток капитала и капитал останется здесь. Любой нормальный предприниматель не будет просто «сидеть» на этих деньгах, а будет инвестировать.

Иными словами, в России сформируется капитал — и его необходимо будет обслуживать теми же инструментами, которые были на рынке до ограничений. Это размещение бондов, в том числе номинированных в долларах, — спрос на валютное финансирование сейчас по-прежнему есть, экспортеры работают. Речь не идет о нефтяных или сырьевых компаниях, которые сейчас буквально завалены деньгами из-за конъюнктуры. Речь идет о средних компаниях, которым нужны эти инструменты. Также в ближайшее время будут размещения рублевых облигаций, доходности уже вот-вот придут к разумному уровню.

Другой перспективный сегмент — слияния, поглощения и все, что с этим связано. Тут большой тренд — это уход или квазиуход международных компаний из РФ.  Пример квазиухода — это когда вроде бы имеет место уход, но на самом деле все верят в то, что все это стабилизируется и «на земле снова прорастут зеленые ростки». С другой стороны, крепкий рубль позволяет реализовывать небольшие инвестиционные проекты с ввозом иностранного оборудования, в первую очередь китайского. Может быть, в перспективе будет доступно и европейское оборудование, так как у Европы особо других крупных промышленных рынков нет.  Европе нужны такие рынки, как Россия или СНГ, для того чтобы просто процветать. Эта модель постепенно выстроится. Поэтому будущее у инвестиционного бизнеса в целом и подразделения «Сбера» в частности есть, так как по сделкам М&А нужен капитал, финансирование и так далее. Здесь в условиях турбулентности большой фронт работ. Мы уже видим первые форвардные сделки по валюте. Буквально недавно мы сделали короткий первый «форвард» по валюте, и я думаю, что постепенно этот рынок вернется.

— Стоит ли ждать бума IPO и эмиссии облигаций в 2023 году? Какие прогнозы? Может быть, количественные?

— На начало года наш банк вел дискуссии более чем с 40 компаниями, планирующими IPO в ближайшие два года. У компаний были разные цели для выхода на публичный рынок, включая создание долгосрочной мотивации для менеджмента, монетизацию пакетов крупных акционеров. Около 40% эмитентов планировали финансировать рост/развитие за счет привлеченного акционерного капитала. А сейчас мы видим, что все те компании, которые планировали финансировать рост за счет IPO, возвращаются к идее выхода на публичный рынок и не отказываются от планов, корректируя лишь дату выхода на IPO.

В целом мы наблюдаем ряд позитивных факторов начала восстановления рынка акций. Это общее снижение волатильности, возвращение внутренней ликвидности, существенный рост цен акций дивидендных компаний, высокое участие индивидуальных инвесторов в рынке акций. Мы считаем, что на рынке акционерного капитала произойдет серьезное изменение «коробочного» продукта IPO в сторону разработки локальных стандартов подготовки и ориентации на локального инвестора. Распределение рекордных дивидендов по некоторым акциям, а также снижение доходности по другим инвестиционным продуктам (облигации, вклады) неминуемо вызовут приток новых денег в рынок акций и его опережающий рост.

С учетом большого количества новых эмитентов, желающих привлечь новый капитал, а также капитала, свободного для инвестирования, мы считаем, что рынок IPO в скором времени станет очень активным. Мы можем преодолеть показатели Ирана уже в 2023 году.

Мы ожидаем, что российский рынок облигаций будет активно развиваться, поскольку клиенты испытают высокие потребности в рефинансировании своих обязательств. Дополнительный импульс придаст закрытие для российских заемщиков международного рынка, в результате чего многие ведущие российские компании, которые исторически фондировались на международном рынке (главным образом экспортеры), переориентируются на внутренний российский рынок.

— В этом году вряд ли стоит ждать существенного оживления?

— При таких высоких ставках облигаций, конечно, не будет, но все вернется, как только ключевая ставка снизится до 8%, а это произойдет очень быстро. Возможно, снижение будет более существенным, потому что экономику надо разгонять, а для этого нужны дешевые деньги. Инфляция вместе с укреплением рубля и летним сезоном замедлится и, думаю, быстро вернется к нормальным уровням.

— Вы ожидаете, что ключевая ставка уже в этом году будет на уровне 8%?

— Никто не верил в 57 и 55 рублей за доллар в начале года ни в каком сценарии. А это произошло. Так что здесь происходят серьезные сдвиги и дисбалансы, поэтому все возможно.

— Как складывается ситуация с кредитным корпоративным портфелем?

— Начнем с малого и среднего бизнеса — тут мы видим рост портфеля, несмотря ни на что. По результатам четырех месяцев доля «Сбера» на рынке кредитования юрлиц выросла и превысила 33%, а по финансированию МСП наша доля — больше 40%. И для МСП хорошим драйвером явилась льготная программа «9,5» от ЦБ. По данной программе, на которую ЦБ дал льготное фондирование, клиенты получали недорогие кредиты. Эта программа в марте заработала, и мы полностью освоили свой лимит в 112 млрд рублей.

Что касается поддержки системообразующих предприятий, то у нас более 300 кредитных договоров на сумму свыше 450 млрд рублей. Другие меры поддержки — реструктуризации, кредитные каникулы — в сумме превысили 1 трлн рублей. Но даже эти объемы не превысили пандемийный уровень: в тот период клиенты запросили больше поддержки.

Недавно мы присоединились к новой госпрограмме кредитования импортеров. Программой смогут воспользоваться компании разных сегментов — от микро- и малого бизнеса до крупнейших компаний. «Сбер» планирует выдать импортерам в рамках этой программы около 300 млрд рублей.

Текущий год, конечно, отличается от других. Мы ожидаем умеренного роста рынка кредитования и будем стараться сохранить текущий уровень долей как по кредитованию юрлиц в целом, так и по МСП.

— Вы не ожидаете роста спроса на инструменты поддержки со стороны бизнеса? И какие отрасли сейчас вы считаете наиболее проблемными?

— Вероятно, некоторые отрасли будут нуждаться в таких инструментах. Я бы сказал, что сейчас наибольшие сложности испытывает отрасль коммерческой недвижимости, потому что уход ряда брендов может быть для них ощутимым. Это также авиационная отрасль — из-за закрытия аэропортов, международного сообщения, когда трафик даже ниже пандемийного. Так или иначе, будут какие-то сложности у машиностроительной отрасли, потому что Россия была встроена в глобальные производственные цепочки и сейчас потребуется время, чтобы их перестроить. Вот эти отрасли пострадали более всего, а что касается других, то там больших спадов мы не видим. Например, сырьевая отрасль, наоборот, переживает подъем из-за роста цен, ретейл также смотрится вполне неплохо. Остальные отрасли, мы думаем, постепенно восстановятся.

— Как обстоят дела с платежной дисциплиной и просрочкой?

— Мы не видим никаких проблем у наших корпоративных заемщиков. Доля просроченной задолженности на срок один день и более в кредитном портфеле стабильная и находится на уровне 1,5%. Это самое низкое значение за последние годы. Почему так? Экономика по итогам первых четырех месяцев года была у нас в неплохой форме, росло промышленное производство, был рост и в других сферах. В целом макроэкономическая ситуация стабилизируется, уровень сырьевых цен поддерживает экономику. Но и мы оперативно отреагировали на запросы клиентов и провели необходимые реструктуризации. Каких-то новых инцидентов мы не ожидаем сейчас.

— Как резкое изменение ключевой ставки отразилось на клиентах, которые брали кредит по плавающей ставке?

— Те клиенты, у которых уже были такие кредиты на момент резкого роста ключевой ставки ЦБ, конечно, получили резкий рост процентной нагрузки. Но это длилось только два месяца, так что в целом это не оказало существенного влияния на наших заемщиков. Было сложно, но компании выстояли, плюс было принято решение, что компании, которые финансировались по ключевой ставке, могут обратиться в банк и временно зафиксировать ставку по таким кредитам.

Многие компании взяли кредиты для системообразующих предприятий, и вопрос с плавающими ставками не оказался таким болезненным. Также немало компаний-заемщиков хеджировали ставку, покупая процентные деривативы и установив таким образом верхний порог значения ставки по своему кредиту. Порядка четверти кредитов по плавающей ставке были захеджированы таким образом.

— Вы выше отметили, что отрасль коммерческой недвижимости будет испытывать проблемы, а как насчет жилой недвижимости?

— Мы не отмечаем проблем в отрасли жилой недвижимости, потому что большинство жилья строится по 214-ФЗ с использованием механизма эскроу. Другими словами, что бы ни происходило на рынке, банк обязан финансировать продолжение строительства в случае, если строительство идет в соответствии с заявленными темпами. По мере прироста этажей банк выделяет новые средства, и это меньше зависит от всех тех турбулентностей, которые были в прошлые кризисы, когда одновременно происходит пик спроса, рост цен, потом пауза, затем стагнация и снижение цен.

— Есть ли риски возникновения пузыря на рынке жилой недвижимости и что будет с ценами?

— Пузыря на рынке жилой недвижимости мы не видим. Для этого есть ряд предпосылок, первая из которых — надежность. Все прекрасно понимают, что квартиры у нас будут достроены в срок и льготная ипотека поддержит спрос. Я не думаю, что цены сильно вырастут, — это в том числе связано с тем, что рубль укрепился и те импортные компоненты, которые используются в строительстве, будут ввезены по льготным ценам.

Также важный момент заключается в том, что энергоносители в России достаточно дешевы. У нас не произошло роста тарифов на электроэнергию, газ, дизель. Строительство — это энергозатратная отрасль, и в целом у застройщиков будет нормальная рентабельность. Спрос сейчас нейтральный, так что жилье не будет расти такими темпами, как инфляция. Цены, скорее, будут стабильны и сохранятся на уровне конца 2021 года.

— Что будет дальше с экосистемой «Сбера» в текущих условиях? Развитие по новой траектории? Экосистема только для РФ — в части экосистемы для юрлиц?

— Если говорить про экосистему для юридических лиц, то какие-то компании могут оставаться, какие-то — выходить из структуры «Сбера», но со всеми развивается кооперация и партнерские сервисы. Мы видим, что компании устойчивы, они являются достаточно зрелым бизнесом. Кроме того, у нас сформирован довольно большой набор сервисов, и новых сделок мы сейчас не рассматриваем. Наша задача сейчас — выстраивать экосистему из существующего портфеля и покрывать все жизненные ситуации, в которых находятся наши корпоративные клиенты. Наша бизнес-модель актуальна, и мы продолжаем ее реализовывать, потому что видим эффект.

— В марте сообщалось, что «Сбер» начнет выпускать ЦФА на собственной платформе. Когда начнется эмиссия и как будут называться эти ЦФА?

— Мы наблюдаем за развитием новых технологий, в том числе в области распределенных реестров, изучаем, как развиваются блокчейн-технологии. В настоящее время появляется много проектов с их использованием, и в «Сбере», разумеется, тоже. Весной нас включили в реестр операторов информационных систем, в которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов. Наша платформа уже прошла приемо-сдаточные испытания, а в течение месяца состоится первая сделка.

Что касается названия ЦФА, дело в том, что мы не ограничиваем количество цифровых активов на платформе «Сбера»: их будет выпускать не только банк, но и наши клиенты. Думаю, что они выберут интересные названия.

Другой продукт, реализованный на блокчейн-платформе «Сбера», — это сервис расчетов с использованием смарт-контрактов. Первым партнером стала компания-экосистема для торговых и логистических операций на рынке зерновых и масличных культур. Сервис позволит клиентам вести сделки прозрачно и безопасно: банк гарантирует наличие денежных средств у покупателя в момент расчетов, а покупатель подтверждает поставку продукции от логистической компании, которая участвует в сделке. Независимый контроль исполнения условий обеспечивает третья сторона. Это принципиально новый вид расчетов, и мы планируем развивать этот инструмент для агрегаторов и маркетплейсов.

— Зарубежная пресса не так давно сообщала, что цюрихская «дочка» «Сбера» — Sberbank (Switzerland) AG — нашла покупателя, не находящегося под санкциями. Есть ли еще заинтересованные инвесторы? Когда может состояться сделка?

— Как известно, наш швейцарский дочерний банк нишевой, специализированный. Наши коллеги обслуживали корпоративных клиентов и занимались товарным торговым финансированием. На данный момент у Sberbank (Switzerland) AG нет проблем с ликвидностью: банк в состоянии расплатиться со всеми своими кредиторами. И тем не менее в текущей геополитической ситуации мы не видим оснований для продолжения работы Группы «Сбер» на этом рынке. Активно ищем покупателей на этот актив, надеемся финализировать переговоры в течение месяца.

— Анатолий Леонидович, мы с вами встречаемся в преддверии ПМЭФ. Какие планы у банка на форуме в этом году?

— В этом году на Петербургском форуме у нас, как всегда, насыщенная повестка. Мы проведем деловой завтрак Сбербанка и собственную сессию — оба мероприятия будут посвящены экономике и финансам в новых реалиях. Ожидается подписание большого числа соглашений с нашими партнерами — корпоративными клиентами и регионами. Причем это соглашения как по финансированию проектов, так и по технологическому партнерству.