Врач-кардиолог Савва Попов рассказал, почему врачи на Севере должны уметь всё

В его профессиональном багаже были и работа в участковой  больнице  в Арктике, когда приходилось полагаться только на себя, и открытие кардиологического отделения в Южной Якутии, которое ему пришлось создавать с нуля.  Врач-кардиолог Савва Попов рассказал, почему врачи на Севере должны уметь все и даже более того.  

О начале своей работы в медицине Савва Попов вспоминает с юмором: «Я был похож на того, кого едва научили плавать и тут же бросили в бурную реку». И с этим трудно не согласиться, если знать, что новоиспеченного выпускника медфака ЯГУ отправили в места, где до него долго не  задерживался почти никто.

— В 1978 году я окончил медицинский факультет ЯГУ и после прохождения годичной интернатуры по терапии в Республиканской больнице в 1979-м был направлен главным врачом Таймылырской участковой больницы Булунского района.

Распределял меня министр Прокопий Андреевич Петров, честно предупредивший: врачи там надолго не остаются. И пообещал:  если продержусь три года, то отправит меня в ординатуру. Привлекла его моя персона, видимо, тем, что я был молод, холост и не употреблял алкоголь.

— И вы согласились?

— Конечно. Так, в августе 1979 года, и  началась моя работа в системе здравоохранения Булунского района.

Село Таймылыр располагается в 285 км к западу от Тикси, на левом берегу реки Оленек. Население, с учетом сотрудников двух базировавшихся там экспедиций, превышало 1000 жителей.

Наверное, на тот момент я был похож на человека, которого бросили в бурную речку, немного научив барахтаться в лягушатнике. В педиатрии, акушерстве и гинекологии  рафинированные теоретические знания. А вот терапию я знал хорошо, в том числе и благодаря интернатуре в терапевтическом отделении ЯРБ, которую прошел под руководством известных врачей А. П. Шариной, Л. Д. Егоровой, Р. А. Аргуновой и доцента, к. м. н И. И. Петрова.

В Таймылыре приходилось надеяться только на себя, на свои знания, практические навыки. Что-то осваивал на ходу — с помощью справочников и книг. Но справился! Научился простукиванием и прослушиванием определять патологию легких, при помощи прощупывания выявлял острую брюшную патологию, переломы конечностей…

— Что было самым сложным в тех условиях?

— Наибольшую тревогу всегда вызывали заболевшие дети и беременные женщины – у них угрожающее ухудшение состояния могло развиться буквально за несколько часов. А погода на Крайнем Севере такова, что даже в экстренных случаях далеко не всегда удавалось вовремя отправить больных в райцентр — в Тикси. Поэтому большинство больных приходилось лечить в местном стационаре и постоянно следить за состоянием самых тяжелых, чтобы не пропустить кризис.

Погода могла быть нелетной и неделю, и полмесяца, и 20 дней. Наблюдая за тяжелыми пациентами, порой дневал и ночевал в больнице, чтобы быть готовым к оказанию помощи 24 часа в сутки. При выявлении травм, ранений грудной и брюшной полостей больной госпитализировался в стационар под динамическое наблюдение. Санрейс вызывался только при выявлении определенных осложнений (кровотечение, перитонит, пневмоторакс). Дело в том, что часть ранений оказывались непроникающими, и необходимости в хирургическом вмешательстве не было. Но, когда возникали показания для срочного хирургического вмешательства, тогда вопреки непогоде, на выручку спешили авиаторы, и на вертолетную площадку, заметаемую  снежной пеленою, опускалась винтокрылая птица полярной авиации

— Савва Тимофеевич, чему научила вас эта практика?

—  Именно тогда я сформулировал для себя правила работы врача на сельском участке, которых потом придерживался всю жизнь.

Во-первых, необходимо вовремя выявлять острую хирургическую патологию, осложнения травм и ранений грудной и брюшной полостей, острый коронарный синдром и острые нарушения мозгового кровообращения, которые являются показаниями для вызова санрейса.

Во-вторых, чтобы установить это, дорогостоящая аппаратура не нужна. Надо только правильно собирать историю болезни, в совершенстве освоив методику обследования больных – простукивание, прослушивание, прощупывание.

Третье. Чтобы не пропустить острые состояния, осложнения и сохранять душевное спокойствие, больного надо смотреть столько, сколько требуется.  И последнее. При осмотре быть скрупулезным и внимательным.  Могу сказать одно: эти правила потом помогали мне всю жизнь…

…По признанию многих медиков, работавших в сложнейших условиях Арктики, опыт, полученный там, бесценен. Он проверяет тебя на прочность, заставляет поверить в собственные силы и становится той опорой, которая просто необходима для решения новых профессиональных задач. Именно так произошло и в жизни Саввы Тимофеевича.

— Три года в Таймылыре проскочили галопом — в работе без выходных и передышек, — рассказывает он. — Министр сдержал свое слово. В 1982 году  я был направлен в клиническую ординатуру по терапии в МОЛГМИ им. Н. И. Пирогова. А после ее окончания, в 1984 году, получил назначение в Нерюнгринскую ЦРБ, где предстояло открывать кардиологическое отделение.

Дело для районной медицины это было новое, очень важное, и я рад, что все нам удалось. Отделение кардиологии на 30 коек (затем их стало 50) открылось в декабре 1986 года, меня назначили  заведующим. Были предусмотрены 3 врачебные ставки и 2 сестринских поста.

Показатели работы отделения были хорошими. Думаю, не только потому, что средний возраст больных в Нерюнгри тогда был  моложе, чем в целом по республике, а это всегда положительно сказывается на прогнозе. В отделении сложился замечательный коллектив высококлассных профи. Наши медсестры, выполняя обязанности медсестер палаты интенсивной терапии, так хорошо владели основами кардиопульмональной реанимации, что в случае необходимости еще до прихода дежурного врача сами начинали реанимационные мероприятия  и довольно успешно справлялись.

— Как сложилась судьба отделения в дальнейшем?

— К сожалению, не очень хорошо.  В 2011-2012 годах, уже после моего отъезда, оно было  закрыто из-за отсутствия сертифицированных кардиологов, и вместо него остался рудимент в виде кардиологических коек в терапевтическом отделении. Жаль! Правда, потом на базе Нерюнгринской ЦРБ было создано и  работает первичное сосудистое отделение, но оно все же предназначено для оказания специализированной помощи при остром коронарном синдроме и острых нарушениях мозгового кровообращения.

К слову, кардиологическую практику я продолжал и позже, когда в 2001-2007 годах занимался частной  врачебной деятельностью в сельских районах Центральной Якутии. По Лене доводилось добираться на перекладных по старинному почтовому тракту через Хангаласский и  Олекминский районы до конечной южной точки  — села Чапаево Олекминского района, а по реке Вилюй — вверх до  села Вилючан Сунтарского улуса. И часто был там  единственным врачом-кардиологом, который оказывал практическую и методическую помощь сельскому здравоохранению.

…Трудно назвать район, в котором за годы своей врачебной деятельности, не побывал кардиолог Попов. Многие объехал, уже  когда работал в Республиканском центре медицинской профилактики. При этом, спеша на помощь к больным, не раз рисковал и собственной жизнью…

— Работа в РЦМП подразумевала выезды медицинских бригад в арктические улусы и труднодоступные отдаленные села. Побывали мы во многих местах, про которые говорят: «дорог там нет в принципе». Добирались до села Жилинда Оленекского улуса, сел Кустур и Джаргалах Эвено – Бытантайского улуса, Оленегорск и Русское Устье, что в Аллаиховском районе. Командировки были настолько сложными, что одно-двухдневные  выезды в центральные районы у нас и выездами не считались, — вспоминает он.

Порой такие поездки были не просто сложными, но и рискованными. Одна из них — в Аллаиховский улус в августе 2014 года – запомнилась ему на всю жизнь.

— Бригада РЦМП в составе врача-терапевта А. Варламовой, врача УЗИ А. Андреевой, меня в качестве кардиолога и медбрата Д. Реброва отправилась в села Оленегорск и Русское Устье. До Оленегорска добирались на лодке «Крым». С собой у нас было более 100 кг груза. А поскольку с учетом одежды каждый весил не менее 70 кг, то при грузоподъемности лодки 400 кг она шла с полной загрузкой. Борта возвышались над водой, как нам казалось, не более чем на 10 см. Хорошо, ветер был небольшим – в Оленегорск мы добрались более-менее спокойно. А вот когда оттуда отправились в Русское Устье, поволноваться пришлось. Ветер был такой, что наша лодка «Прогресс», как будто  проваливалась вниз, оказываясь между рядами волн, а затем, словно выныривала из бездны, переваливаясь через следующий гребень. Мы все были мокрыми от брызг и натерпелись страху, пока ступили на берег, — рассказывает он.

Однако даже такой «рабочий момент» нисколько не повлиял на работоспособность медиков, прибывших проводить медицинский осмотр сельчан.

— Работа в одной команде сплачивала коллектив, особенно во время выездов в районы. Образно говоря, если вы в одной лодке, то должны быть вместе и в горе, и в радости. И на равных нести «лишения и тяготы воинской службы», то есть выездной работы, — говорит Савва Попов.

…Из 39 лет его стажа в медицине 31 год отдан любимой кардиологии. За эти годы Савва Тимофеевич помог сотням больных. Но помогал не только им, но еще и коллегам-медикам, щедро делясь своими наработками.  В методических рекомендациях, которые издавал за собственный счет – «Неотложная кардиология», «Атеросклероз. Ишемическая болезнь сердца. Лечение стенокардии напряжения», «Записки врача без ретуши. Истории из практики» — сконцентрирован бесценный опыт, который не почерпнешь ни в каких учебниках и который приходит с годами.

Ну, а еще одно любимое дело Саввы Попова, которому он также остался верен всю жизнь, увлекшись им с 13 лет, — это фотография.

Успевал снимать даже во время своих бесчисленных командировок, и эти работы потом не раз участвовали в различных выставках. Ведь талантливый человек, как известно, талантлив во всем…

Источник: Пресс-служба Минздрава РС(Я)