Вести из прошлого: цена предательства Павла Шашеля

30 апреля 1951 года в Якутске был оглашен приговор Военного трибунала войск МВД Якутской АССР: «Именем Союза Советских социалистических республик подсудимый Шашель Павел Захарович, обвиненный в совершении преступлений, ст. 61-1 Уголовного кодекса Белорусской ССР (ст. 58-1 «а» Уголовного кодекса РСФСР) был приговорен к 25 годам лишения свободы с поражением в политических правах и конфискацией имущества». Насколько суров был этот приговор для пособника фашистских оккупантов, решать читателям после прочтения материала.

К сожалению, с начала 90-х в общественное сознание людей постсоветского пространства назойливо внедрялись различные стереотипы, например, душераздирающие мифы о судьбе граждан, освобожденных из немецкого плена. При этом «эксперты» по незнанию или намеренно упускают всякий здравый смысл, заключающийся в том, что любое государство предприняло бы проверку, чтобы исключить внедрение вражеских агентов на свою территорию, что же говорить о без того истерзанной фашистами стране.

Здравомыслие подсказывает, что организация фильтрационной проверки репатриантов стало на тот момент насущной необходимостью. Причем в мае 1945 года был установлен срок их регистрации и проверки в количестве 10 дней, чуть позже срок проверки был увеличен от одного до двух месяцев в связи с массовым наплывом освобожденных граждан.

Более того, невиданный гуманизм многострадальная Родина проявила и в отношении некоторых категорий изменников. Если санкциями ст. 193 Уголовного кодекса РСФСР за переход на сторону врага в военное время предателям грозил расстрел с конфискацией имущества, то к 1946 году многим заменили расстрел шестью годами спецпоселений, после проверки в специальных лагерях НКВД. По историческим данным, в 1946-1947 годах начались поступления «власовцев» и других пособников фашистов на спецпоселения, большая часть из которых была освобождена в 1951-1952 годах после отбытия ими шестилетнего срока. Суровые наказания ждали тех изменников, которые запятнали себя конкретными преступлениями. И об этом мы расскажем в своем материале. Перегибы тоже имелись, но они не носили массовый и устоявшийся характер, вопреки популяризованному за последние десятилетия мифу.

Вот так и оказался в Якутске Павел Шашель — спецпоселенец, «мелкий» приспешник фашистов, проходящий по категории «власовец», разнорабочий лесотранспортной конторы треста «Джугджурзолото».

Для большей исторической точности сообщим вам, что трест, переданный Министерству внутренних дел СССР в 1946 году, в 1947 году был переведен в Якутск, на тот момент в его состав входили пять приисков. Павел Шашель был членом профсоюза и, возможно, думал про себя: «Лишь бы не узнали», а может быть он вспоминал своих хозяев, которые после капитуляции фашистской Германии, еще находясь в Осло, тщательно инструктировали своих подчиненных о том, как вести себя, если попадут в руки советских военнослужащих.

Но пока вернемся в далекое лето 1943 года. В это время на территории Белорусской ССР господствовали фашистские оккупанты, чиня беспрецедентную по своей жестокости расправу над мирным населением. Каждому жителю всего постсоветского пространства известны трагические судьбы сожженных вместе с населением деревень Хатыни, Дремлево, Борки, Шуневки, Олы и еще многих сотен их «сестер». Противостояло оккупантам советское партизанское движение, борьба с которым ставилась во главу угла немецкими карателями. Известны нам и ужасы ликвидации Белостокского гетто, о которых упоминается в ознакомленном уголовном деле, хранящемся в архиве республиканского Управления ФСБ.

А пока в деревне Свислочь июнь 43-го, и 23-летний Павел Шашель шагает в комендатуру. В этот день многие из мужчин пришли туда, чтобы послушать речи Ивана Гелды — деятеля белорусского коллаборационистского движения и руководителя одного из разведывательно-диверсионных подразделений Абвера. Многие послушали его призывы, да не все согласились пополнить ряды «Шуцманшафта», но Павлом Шашелем в тот день был сделан первый шаг по пути предательства.

Забегая вперед отметим, что на одном из допросов следователь спрашивает Шашеля, была ли у обвиняемого возможность отказаться от дальнейшей службы в гестапо, самовольно покинув казарму, на что тот отвечает, что такая возможность была. Справедливости ради заметим, что такие случаи встречались: обманутые пропагандистскими речами коллаборационистов завербованные, столкнувшись с проявлениями садизма по отношению к землякам, предпочитали скрыться от бывших сослуживцев.

На следующий день после вербовки в деревне Свислочь Шашель и другие мужчины, согласившиеся служить в подразделениях «Шуцманшафта», были доставлены и размещены в казармах гестапо г. Белосток. Обвиняемый вспоминает, как на них заполняли формуляры и вызывали по одному для беседы Иван Гелда и другие немецкие чины.

К поступлению Шашеля в ряды «шуцманов», приданных к Белостокскому «СД», подразделение уже насчитывало свыше 100 человек. В конце 1943 года численность увеличилась до 225 за счет прибытия украинского отряда. «Шуцманшафт» был разделен на две «компани» (аналог роты) по национальному признаку: первая компани состояла из белорусов и носила зеленое обмундирование, а вторая была украинской и носила черную форму.

Основной задачей подразделений «Шуцманшафта» было несение охранной службы помещений гестапо, транспортировка и этапирование заключенных, также их использовали в виде вспомогательной силы во время арестов, но существовали внутри подразделения и специальные команды, которыми велась разведывательная, диверсионная и провокационная деятельность по выявлению мест пребывания советских партизан.

Снова забегая вперед, упомянем о том, что в 1946 году, попав из английского плена в советский, Павел Шашель предпочел умолчать подробности своей службы в гестапо. По железной дороге военнопленных привезли на станцию «Угловая» в десятках километрах от Владивостока, затем, пройдя фильтрацию в качестве мелкого рядового «шуцмана», Шашель убыл на спецпоселение сперва в Магадан, а затем и в Якутию. Все шло так, как он рассчитывал, как инструктировали его нацисты, однако, даже рядовые преступления не столь легко скрыть, что же говорить о массовых зверствах. Даже если преступники думали, что все их жертвы задушены в газовых камерах и на виселицах, сожжены в печах крематориев или в собственных избах, сброшены в братские могилы — живые свидетели нашлись и заговорили, призывая их к ответу.

А тогда к осени 1943 года Павел Шашель принял присягу на верность службе гитлеровской Германии, став убийцей своего народа. На допросах Шашель пытается увиливать от поставленных вопросов следователей, подкрепленных свидетельскими показаниями.

Шашель настаивает, что был простым шуцманом и нес исключительно караульную службу, охраняя жилые квартиры и служебные помещения гестаповцев. Между тем, в уголовном деле есть свидетельства того, что он был одним из активных участников так называемых zivil — банд.

Задачей zivil-банд было переодевание в гражданскую одежду и провокация местного населения для выявления их отношения к оккупационному фашистскому режиму и к партизанскому движению. Судьба тех, кто имел неосторожность высказать при переодетом агенте гестапо сочувствие жертвам нацистского террора, одобрение партизанам и недовольство оккупационным режимом, была трагической. В zivil-банды набирались только доверенные фашистам люди, и одним из них был Шашель.

Также весной 1944 года Шашель был зачислен в специальный jagdzug-взвод (jagd-охота, zug-группа, колонна), в составе которого прошел специальную подготовку и занимался активной карательной подготовкой против советских партизан и гражданского населения Белоруссии, Польши, Норвегии. Свидетели подтвердили причастность Шашеля в облавах, арестах, расстрелах советских граждан. В частности, один из свидетелей сообщил подробности участия Шашеля в деятельности банды Леонида в июле 1943 года, когда в районе Увороща и Батюков ими проводились карательные операции, длившиеся неделями. Каратели хватали стариков, женщин, молодежь, детей.

Упоминаются в деле и события, произошедшие в ноябре 1943 года, когда «охотниками» в деревне Зеленовичи был схвачен партизанский связной Милюк. В тот же выезд, когда каратели наведались и в Порозово, и в Новый Двор, и в Лыково, ими была арестована целая семья с малыми детьми, которых заключили в застенки Гродненского гестапо.  Во второй половине января 1944 года бандой Леонида в лесу у деревни Боцьки был застрелен партизан, пытавшийся скрыться от преследовавших его карателей.

Следствие задавало ему вопросы и о зверском убийстве жителей еврейского гетто в городе Белосток. Мы сейчас не будем рассказывать вам об отчаянном сопротивлении еврейского подполья, об этом вы можете прочитать в различных других источниках. Мы приведем лишь те данные, которые имеются в конкретном уголовном деле.

От вопросов, касающихся трагических событий в еврейском гетто г. Белосток, Шашель также пытается уйти. Однако, под напором неопровержимых доказательств, признается в участии при расстреле, как минимум, 60 советских граждан еврейской национальности.

Арестованный вспоминает, как после погрома еврейского гетто в 1943 году, под командованием гестаповцев «шуцманы» вывезли очередную партию обреченных на местность под названием «Волчья груда». Уготованная жертвам братская могила находилась примерно в 4-6 км по Волковысскому шоссе от г. Белосток. Там, примерно в 100 метрах от дороги зияла яма, которая раз за разом, от расправы к расправе, наполнялась телами мужчин, женщин, стариков, детей…

Допрашиваемый сперва стоит на том, что никогда не участвовал в расстрелах советских граждан, затем его память «проясняется», и он в своих показаниях твердит, что действительно был на расстрелах, но находился в оцеплении на самых дальних рубежах и лишь слышал пулеметные и автоматные очереди, а также последние крики несчастных. Однако, окончательно запутавшись в начальных своих показаниях, начинает убеждать следствие в том, что среди расстрелянных в тот день не было детей.

Позже вспоминает он и о копке по соседству другой ямы, предназначенной для бесчисленных жертв фашистов. А также сообщает, что позже видел, как некоторые сброшенные в яму люди были раздеты, их одежда была свалена рядом, но куда она потом делась он не знает. Но в деле есть свидетельство соседки семьи Шашель из деревни Раневичи: женщина вспоминает, как Павел иногда приезжал к матери в увольнительные, видимо устав от убийств своих земляков, и хвастался обновками и другими «гостинцами», хозяева которых по всей видимости лежали в яме на Волчьей груде. Там же приспешник фашистов «каялся», что ему не нравится убивать людей, но тут же вздыхал, дескать надо, что поделаешь — «долг».

В данном уголовном деле приведены следующие цифры: в г. Белосток было казнено 6000 евреев, в «Волчьей груде» в ноябре 1943 года были расстреляны 720 советских граждан как из Белостока, так и окружающих деревень.

В декабре 1943 года там же были расстреляны 172 жителя: 70 мужчин еврейской национальности, 50 женщин разных возрастов и национальностей. В этот стылый зимний день в яме оказались две молодые женщины, прижимавшие к себе до последнего вздоха своих грудных детей. Также в этот день карателями были оборваны жизни двух детей в возрасте 7-9 лет.

«Волчья груда» всё наполнялась телами убитых: в январе 1944 года там же были убиты 75 человек: 15 мужчин и женщин еврейской национальности, один партизан, один участник польского сопротивления, остальные мужчины и женщины — белорусы и поляки из окрестных деревень.

Фашистами и их приспешниками проводились многочисленные облавы на мирных жителей. В материалах настоящего уголовного дела говорится о том, что сентября по декабрь 1943 года в немецкое рабство было угнано примерно 1200 человек из Белостока, а в общей сложности за 1943 — 1944 годы из Белостока и его окрестностей «шуцманами» было отконвоировано в Германию порядка 5000 жителей.

Также в показаниях одного из свидетелей упоминается случай, когда 20 июня 1943 года по ул. Синкевича г. Белосток был убит «шуцман» Вячеслав Назарук, тогда за убийство предателя поплатились 150 жителей квартала «Бояре», сгинувшие в застенках гестапо.

В допросе одного из свидетелей из числа бывших нацистских карателей сообщается о том, что после разгрома еврейского гетто Иван Гелда сообщил подчиненному составу «Шуцманшафта» о том, что он наконец получил полное удовлетворение своей «души». Говорится в деле и о том, что предатели награбили тогда золота и имущества, некоторые из них хвастались «заработанным» богатством.

После разгрома гетто, фашисты принялись за польское население. В деле есть данные о том, что в октябре 1943 года шуцманы участвовали в облавах на граждан польской национальности, и тогда в  Белостоке было арестовано до 240 человек. В марте 1944 массовая облава повторилась — арестованы 198 поляков, а в декабре был оцеплен кинотеатр, и гестапо задержаны 70 поляков. Конкретно доказано участие Шашеля в облавах на рынке в марте 1944 года и в жилых районах г. Белостока.

О бесчисленных зверствах немецких карателей и их приспешников, в том числе указанных в данном уголовном деле, можно писать еще много… За службу в карательном отряде Jagdzug предатель Павел Шашель был награжден фашистской медалью «За боевое отличие».

Летом 1944 года шуцманы вслед за своими хозяевами отступили в Польшу. По показаниям одного из свидетелей по прибытию в г.Ломжа весь личный состав «Шуцманшафта» был расформирован и направлен по частям на распределительный пункт в Лебрехсдорфе. Весь батальон состоял из 12 охранных рот (компани) и выполнял различные задачи. Например, охраняли концентрационные лагеря в Польше. Один из предателей вспоминает, каким издевательствам подвергались заключенные там женщины, констатируя при этом, что детально об этом не сможет вспомнить, так как это было для него обыденностью. За истязание женщин в Широкопасе предатели получали заработную плату в размере 31 марки в месяц.

По мере наступления Освободительной Красной Армии фашисты бежали все дальше и дальше, но при этом не прекращая своих зверств. Так в обвинении Шашеля приводятся факты массовых арестов норвежских граждан уже в г. Осло. Их группа тогда была присоединена к батальону СС.

После капитуляции нацистской Германии, до передачи советским войскам Шашель находился в английском плену. Про этот период жизни он вспоминает, что их просто собрали и, объявив о капитуляции, велели уходить, кто куда пожелает.  Однако, в уголовном деле есть материалы, в которых значится, что предателей инструктировали каким образом вести себя в советских фильтрационных лагерях.

В деле также приводятся данные, что Павел Захарович Шашель — уроженец деревни Раневичи Свислочского района Гродненской области БССР, приняв гитлеровскую присягу, получал как холостой шуцман заработную плату в размере 65 марок в месяц, а за выезды в составе zivil-банд претендовал на денежные вознаграждения от 25 до 75 марок. Вот она — цена его предательства.

Уйти от возмездия ему не удалось. Предатель был задержан 29 января 1951 года в доме 50 по ул. Чернышевского, в котором он проживал в г. Якутске.

Материал подготовлен пресс-службой МВД по Республике Саха (Якутия) и УФСБ России по Республике Саха (Якутия)