Павел Необутов: В моей профессии себя всегда надо перебарывать

Солист балета Павел Необутов служит в родном Театре оперы и балета им. Д.К.Сивцева-Суоруна Омоллоона уже 11 лет. За это время он станцевал десятки партий, стал одним из ведущих артистов театра и буквально на днях получил звание «Заслуженный артист Республики Саха (Якутия)». Для интервью мы встретились в перерыве между репетициями незадолго до закрытия 48-го театрального сезона, чтобы поговорить и сделать несколько снимков. Если бы у нашего фотографа был пленочный фотоаппарат, мы точно запороли бы с десяток кадров прежде, чем поймали взгляд Павла. А все потому, что он стесняется фотографироваться!

---

— Павел, вы же артист и при этом не любите сниматься!

— Это у нас семейное, мой дедушка Спартак Степанович Необутов — участник войны, но даже на парад он никогда не надевал медали и вообще почти никогда их не показывал. А я вот не привык фотографироваться.

— А кем был ваш дедушка?

— Он был стеклодувом, а папа — биологом по образованию…

— Вы стали артистом балета, как так вышло?

— Меня мама отдала. Она родилась в Твери, а потом училась в хореографическом училище в Москве. Но что-то с танцами у нее не сложилось, в итоге она стала учителем, и в 80-х годах приехала в Якутск. Я в детстве под видеокассеты, помните раньше были, на диване танцевал, вот и дотанцевался. Когда мне было 12, мама отдала меня в балет. Поздновато, конечно, но ничего.

Павел Необутов, заслуженный артист РС(Я), ГТОиБ

— Вам нравилось заниматься или все-таки заставляли? Ведь мальчики обычно не очень любят это дело…

— Нравилось. Я не соглашусь, что мальчикам не нравится танцевать. Это они просто стесняются, на самом деле всем нравится. Я не знаю, может быть, в переходном возрасте только, когда все стесняются… Но на самом деле лично я быстро понял преимущества данной профессии.

— Какие?

— Она вызывает интерес. Это же необычная профессия. Когда спрашивают, кем работаешь, и ты отвечаешь, что артистом балета, сразу все: «О-о-о!!!». Так, может быть, легче наладить отношения с людьми… До балета родители отдали меня в обычную танцевальную студию, и я особо не сопротивлялся, мне нравилось. Не скажу, что там было меньше мальчишек… Солист там, например, был именно мальчик. Но, да, предрассудки все-таки были, некоторые ведь считают, что если мальчик занимается балетом, то он станет, как бы сказать, нетрадиционной ориентации… К сожалению, до сих пор у некоторых есть такие стереотипы. У нас в училище было даже такое, что детей забирали, потому что отец, например, против, считает балет не мужской профессией. А ребенок при этом может и хочет учиться. Бывало, что забирали очень перспективных детей, которые могли бы многого добиться.

Я вот считаю, что артист балета — это самая мужская профессия, потому что тяжелая и ответственная. Ты не только за себя ответственен, но и за партнершу. Сложность в том, что надо следить за ней, за собой, музыку слушать и образ при этом передать. А бывает, что ты вообще-то и не один, с тобой и люди танцуют…

— В таком случае, сколько часов вы проводите у станка?

— Я знал, что вы зададите этот вопрос (смеется). По-разному. Иногда я целый день в театре, иногда всего час работаю, но это очень редко бывает. Вот допустим, когда мы ставили балет «Спартак», расписание было таким: до 11.00 у нас был «класс» – урок классического танца, когда ты готовишь организм к рабочему дню, чтобы он был готов к нагрузкам, с 11.00 до 14.00 была постановочная репетиция, потом час перерыв, с 15.00 до 16.00 я готовился к конкурсу, с 16.00 до 18.00 у нас была репетиция другого балета, а с 18.00 до 21.00 снова репетиция «Спартака». Вот так, целый день в театре. А бывает разбитый рабочий день, утром и вечером репетиция, а днем свободен, но надо успеть восстановиться, поспать, пообедать.

Павел Необутов, заслуженный артист РС(Я), ГТОиБ

— Сезон закрывается, впереди отпуск, долго потом восстанавливаться приходится?

— У нас в профессии в этом и сложность, что надо постоянно держать себя в тонусе. Два дня не позанимаешься — уже почувствуешь на репетиции.

— В другую профессию не было соблазнов уйти?

— Нет, не хотел, я сразу понимал – это мое. Хотя, когда ты учишься, то не думаешь об этом, втягиваешься постепенно. В театр я поступил в 2008 году, даже до получения диплома. Заболел солист и меня поставили танцевать партию принца в балете «Золушка», пришлось за короткий срок все выучить.

— Это было трудно?

— Это было страшно! (смеется) Потому что на тебя ложится огромная ответственность. Мне кажется, тогда я станцевал плохо, надеюсь, сейчас это лучше выглядит. Моей партнершей была Юлия Мярина, сейчас заслуженная артистка. А первая работа по распределению — либо «Белоснежка», либо «Чиполлино». Эмоций своих я не помню, работать надо было и все. Азарт в то же время, сольная партия все-таки, на тебя будет смотреть полный зал.

— Работая над спектаклем, вы смотрите на работы других артистов балета?

— Мы живем в эпоху ютуба, поэтому конечно мы смотрим, как раньше танцевали мастера СССР, признанные мэтры, народные артисты: Владимир Васильев, Екатерина Максимова, Барышников, Нуреев. И современных солистов Мариинского, Большого театров…

— А за коллегами следите?

— Конечно! За Сарыалом Афанасьевым. Мы в одной гримерной переодеваемся, общаемся, спрашиваем друг у друга какие-то нюансы партий. Он опытнее, станцевал больше, чем я, поэтому о каких-то партиях, я, конечно, спрашиваю его. Рассказываю свое видение, он свое.

— Это дружеское общение или как коллег?

— Я считаю, что мы друзья.

— Неужели нет конкуренции?

— Конкуренция — это двигатель прогресса. Я точно ее проигрываю, если она есть (улыбается). Он такой маячок, на который надо идти. Я его всегда поддерживаю и желаю удачи.

— Он уезжал и вернулся, у вас не было желания сделать то же?

— Было. Я даже уезжал, но понял, что нет, я лучше назад, на родину.

— Есть ли партии, которые вы очень хотели бы станцевать, но знаете, что этого не будет?

— Да, но я боюсь таких вопросов. Первые 10 лет я всегда говорил, что хочу танцевать все. Артист — самая классная профессия, в плане того, что всегда можно быть разным. Сегодня ты Паша, а завтра ты кто-то другой: раб, например, принц, граф, купец, нищий, ребенок, взрослый, дедушка… Поэтому я всем отвечал, что хочу станцевать все. Конечно, ввиду своих антропометрических особенностей все я не станцую, хотя, может быть, и хотел бы. В «Лебедином озере» принца Зигфрида, например. Я мечтаю станцевать «Спартака», но не знаю — может быть дано и будет, а может быть и нет…

— Когда вижу вас на сцене, я чувствую очень мощную энергетику, темперамент, а вот в жизни вы очень скромным оказались…

— Возможно, потому, что в жизни не получается быть таким, каким ты можешь быть на сцене. Может быть, я и в жизни хотел быть темпераментным, а не получается, поэтому я на сцене такой. Не знаю, может, надо меняться.

— И на репетициях тоже видно, только что за кулисами был улыбчивый молодой человек, и оп, как по щелчку сосредоточенный, ничего вокруг больше нет.

— Я не знаю, как это происходит. Первое время это было точно не так, если во время репетиции в зале кто-то оставался, я жутко стеснялся. Хотя, мне кажется, я до сих пор стесняюсь. Но я стараюсь перебороть себя. Работа артиста всегда связана с тем, что надо себя перебарывать. Тебе тяжело — иди и работай. Лень? Иди и работай. Тяжелая репетиция? Позанимайся. Следить за собой нужно, чтобы не получить травму. Артист балета должен всегда себя перебарывать. Когда человек выходит из зоны своего комфорта — он развивается.

— Выходит, вы на сцену поэтому и пошли, потому что хотели перебороть застенчивость?

— Может быть. Стеснение — моя проблема, с которой надо работать. Улыбаюсь вот сейчас, а на самом деле стесняюсь, и пытаюсь шутить именно поэтому. Хотя наш с вами разговор должен быть серьезным, это же будут люди читать… Если хочешь что-то себе доказать, людям приятное сделать, все-таки танцуем для них, если хочешь сделать мир чуточку лучше, надо себя перебарывать.

— Вы как-то рассказывали, что часто перед спектаклем слушаете песню из фильма «Весна на Заречной улице».

— Она мне просто нравится. Мальчик девочке почему нравится? Просто потому, что он есть. А песня хорошая. Мне много чего другого нравится, все по-разному. От настроения все. Могу и 90-е послушать, и что-то современное.

— Есть стереотипы, что артисты балета все время в балете и больше их ничего не интересует…

— Я знал, что вы зададите этот вопрос.

— Какой вы проницательный.

— Просто вопросы часто задают похожие. Без обид (улыбается). Что меня интересует? Я спорт люблю, хоккей, футбол, баскетбол…

— Хорошо, давайте по-другому, если представить ваш идеальный день, где нет балета, какой он?

— Дома с семьей на диване (смеется), чтобы супруга и дочка рядом. Она у нас маленькая, ей два месяца всего.

— Тоже в будущем балерина?

— Не хочу ее отдавать. Мальчика отдал бы, да и то вопрос, но дочь не хочу, разве что в какие-нибудь другие танцы. Мои коллеги-девчонки очень хорошие, но я вижу, как они устают, как им тяжело, и не хочу для своей дочери такого.

А еще я очень люблю прогуляться по городу, идешь прямо, куда-то вперед, без цели. Меня это успокаивает. С друзьями люблю пообщаться, поговорить о высоких смыслах.

— А друзья из театра?

— Да, в основном. У меня есть и не из театра друзья, но мы не так часто общаемся.

— Сегодня в скольких спектаклях вы заняты?

— Во всех, где-то солист, где-то нет, но даже если я не в очереди. То есть танцует другой артист, я всегда в зале смотрю. Интересно же.

— Вы были номинированы на фестивале «Желанный берег», сейчас вот вам присвоено звание заслуженного артиста. Как ощущения?

— Это ответственность, на тебя же будут смотреть по-другому, через призму, что ты заслуженный артист. Дети на тебя смотрят, которые учатся в хореографическом училище. Да и вообще, надо нести какой-то посыл людям, чтобы что? Верно, мир становился чуточку лучше.