Автор памятников Алексею Кулаковскому, Петру Бекетову, Матери в Якутске рассказал об особенностях работы скульптора
Якутскому скульптору Афанасию Романову присвоено звание “Заслуженного художника РФ” за вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность. В интервью ЯСИА автор памятников Алексею Кулаковскому, Петру Бекетову, Матери в Якутске рассказал об особенностях работы и дальнейших планах.
— Ваши работы сейчас являются одними из самых крупных в Якутии, главными достопримечательностями города Якутска и других районов. Как вы начали заниматься скульптурой?
— Конечно, все началось с детства. Еще когда я в школе учился, лепил из пластилина всяких человечков. Мама меня гоняла по дому, потому что все в пластилине было, и заставляла чистить. И до сих пор меня супруга так гоняет.
Я бы сказал, что у меня был даже не интерес, а мания к лепке и искусству. Когда я был школьником, разрисовывал на уроках все учебники, поэтому и меня из 26 школы исключили, потому что я не учился, а рисовал все время. После восьмого класса я пошел в училище и получил квалификацию “Мастер косторез”. Лет пять работал. Потом я поступал в университет, кстати, с пятого раза только поступил в Суриковский институт, туда попасть сложно было. Экзамены шли месяц и отбирали только своих.
— Как тогда вам удалось поступить?
— Пока я ездил поступать я смотрел каждый раз, как там они работают, что пользуется успехом. В начале я поступал на живопись и графику, потому что мой преподаватель в училище Эдуард Иосифович Васильев сказал, что у меня акварель очень хорошая и мне надо быть живописцем. Я его послушал, но мне все-таки не хватало навыков, по маслу я не мог работать, только акварель, поэтому и провалил экзамены три раза в Ленинграде. Потом решил поехать в Москву, в Суриковский институт на скульптора и со второго раза набрал 42 балла, а проходной был 39. Учеба шла хорошо, я был одним из лучших в группе. На третьем курсе все пятерки даже проставили. В итоге поступил я в 27 лет, а закончил институт в 1986 году, когда мне было 33 года.
— После окончания института начали сразу работать?
— Тогда я делал всякие небольшие работы: мемориальные доски и бюсты. Скульптуры тоже делал, но они были из бетона, тогда ведь не было возможности из бронзы делать и, между прочим, запрещалось. Памятник Ленину, предположим, это первая работа из бронзы в Якутии, ее делал московский скульптор, а нам было нельзя, потому что памятники Ленину по статусу могли делать только академики.
— Тогда у вас первая крупная работа была уже в 2000-х?
— Да, в 2000-х я сделал бюст из бронзы Ивану Крафту. Модель я возил в Москву, там отливал, потом целое дело было с открытием. В Якутске хотели открыть сквер Крафту в День города, а бюст в Москве застрял. Времена-то были другие, в результате за бюстом отправили самолет пустой и успели открыть ко Дню города в 2001 году.
— А первый крупный бронзовый памятник был Алексею Кулаковскому?
— Да, после Крафта получается был Кулаковский. Там был конкурс большой. Хотя, когда был первый этап конкурса, я там, естественно, выставился и занял пятое место, а первое и второе места заняли скульпторы постарше. А потом получилось так: они схватились, начали судиться, а президентом тогда был Вячеслав Анатольевич Штыров, ему это не понравилось, он рассердился и попросил выставить все работы заново. В итоге моя работа заняла первое место, после чего я начал работать. Консультантом выступил Дмитрий Кононович Сивцев — Суорун Омоллоон, он же был учеником Кулаковского и единственный из живых, кто знал его, да и вообще он был очень интересным человеком.
— Вы очень хорошо готовитесь к работам, подробно изучаете историю и уделяете внимание деталям. Правда ли, что внутри памятника Алексею Кулаковскому есть земля с его могилы?
— Да, она хранилась в пластмассовой урне, его привезла мне целая делегация артистов, писателей, которую возглавлял Савва Иванович Тарасов. Прямо у них на глазах выпилили дупло в стволе дерева и туда опустили.
— А на других ваших работах есть такие же особенности?
— Предположим на памятнике Бекетову имеется шлем, который находится за спиной. Наверное, мало кто видел. Стоит он на бревне, а под ним — икона Божьей матери. Получается воевода упрятал её от дождя. Ещё там в просвете между бревнами можно увидеть сосуд. Этот сосуд в виде коня я увидел в историческом музее в Москве, из него жившие тогда люди пили воду, а возможно что-то и покрепче.
Также на каждом спиле бревен, на которых сидит Бекетов, я сделал рельефные изображения. На одном изображен герб российского государства XVII века, он тогда отличался от нынешнего. На нижнем бревне извиваются змеи и есть череп. Иногда говорят, что это что-то языческое, но на самом деле это христианская икона, называется “змеевик”.
Советую также пройти к палисаднику Национальной библиотеки, там на углу стоит небольшая установка раскрытой книги и перед ней лежит, отдыхает небольшой человечек с полуголыми ногами, можно увидеть даже пальчики.
Previous
Next
— Ваша недавняя работа — памятник Манчаары в Нижнем Бестяхе. Как готовились к работе над ним?
— Можно сказать, что к готовился с самого детства. Моя бабушка была очень старенькая, родилась в конце XIX века. Когда я был маленький, меня всегда укладывали спать с бабушкой. Есть такое выражение “Эбээ хооньугар”. Бабушка все якутские сказки рассказывала, в том числе и про Манчаары. Про то, как простые люди к нему относились. Тогда точка зрения была однозначная, не было такого количества критиканов, как сейчас.
— Как относитесь к критике? К примеру, памятник Манчаары в соцсетях очень бурно обсуждали. Называли сахаляром и писали ро сходство с боксером Василием Егоровым.
— В интернете опубликовали фото первого варианта памятника, выполненного в глине. Там он был изображен юным, симпатичным, обаятельным, каким его и описывали в молодые годы. Это затем Манчаары стал жестким парнем. Я решил сделать его постарше и получился он уже серьезнее. Что касается внешности, то я отталкивался от его реконструкции в музее Ярославского, которую слепили исходя от его черепа. Он там гораздо старше, он ведь умер, когда ему было за 70.
То, что он похож на Василия Егорова — это неправда, я совсем так не думаю. Кстати, примерно 12 декабря планируется открытие памятника в Нижнем Бестяхе. Все-таки решили открыть — видимо до лета ждать долго.
А так к критике отношусь хорошо. Если в этом есть рациональное звено, то соглашаюсь и что-то меняю.
— Многие люди, наверное, не понимают, почему скульптуры стоят по 10 — 15 миллионов рублей. От чего зависит цена?
— Просто-напросто мы исходим из веса бронзы, сколько-то тысяч за определенный вес. Ну и скульптору за работу. Здесь в Якутске я делаю эскизы, собираю материалы. Еду в Смоленск, где я арендую цех, там отливаю скульптуру в бронзе. Готовая скульптура уже отправляется в Якутию и устанавливается. Например, памятник Манчаары я привез частями, его до пояса отпили, по высоте он никак бы не поместился в машине. Сам памятник делается очень долго. Пока эскиз обдумывается, тот же Кулаковский делался несколько лет. Небольшую скульптуру можно за год сделать.
— Часто ли портят ваши скульптуры?
— У Бекетова постоянно воруют кресты у церквушки. Также большую часть рельефа у памятника Матери украли. Этим летом я все восстановил. Больше пока такого не было.
— В прошлом году вы подарили бюст Алексея Кулаковского, который установили в болгарском городе Плиска. Как часто вы делаете такие подарки?
— Бывают такие случаи. Я делал большой бюст Кулаковского Покровского галерее в Хангаласском районе, потом бюст Кэт Марсден в Вилюйском районе. Я его тоже подарил, потому что по-другому нельзя. Все-таки она из Англии к нам приехала и построила лепрозорий, а тут мы будем за нее брать деньги? Как-то не так же. Есть случаи, когда надо. Все-таки это размеры небольшие, примерно на 500 тысяч рублей выходит.
Какую скульптуру вы хотели бы сделать в будущем?
У меня давно еще была такая идея. Хочу сделать единую стелу и посвятить ее всем историческим личностям, которые проезжали через Якутию, а их хватает. Идей много, также думаю, что надо сделать памятник Тыгыну Дархану. Можно было бы его поставить на пустом поле возле СВФУ, там создать площадь Олонхо, например.
В чем главная цель современного скульптора?
— Здесь нет определенного ответа. Я думаю, что у каждого скульптора есть свои цели. У меня — это сохранение истории Якутии для будущих поколений.
Права работников восстановлены после проверки прокуратуры
Он отметил, что на форуме особое внимание уделено роли регионов в развитии транспортной системы
Меркурий будет находиться в ретроградной фазе с 26 ноября по 15 декабря
Сборная Якутии была представлена порядка 40 спортсменами
После возбуждения исполнительного производства судебные приставы применяют меры принудительного взыскания
Победа Трампа уже оказывает влияние, которое стимулируется ожиданиями по снижению налогов и поддержке бизнеса