Евгений Polard Попов: О якутской биологии, клещах и псевдоэкологии, которая мешает жить

Почему невозможно избавиться от клещей, как ненастоящие экологи обманывают народ и каких открытий нам ждать от якутских ученых в ближайшие годы, рассказал ЯСИА биолог, блогер и резидент Технопарка “Якутия” Евгений Попов, многим знакомый под ником Polard.

---

— В Якутии мало кто популяризирует науку о насекомых, как ты, особенно в соцсетях. Скажи, с чего все началось?

— Это влияние дедушки-геолога, который вместе с моими родителями покупал мне всякие энциклопедии с фотографиями насекомых. У него была огромная библиотека старых журналов “Наука и жизнь”. Сначала я рассматривал в них только картинки, искал самые необычные и красивые, а лет в 5-6 я уже научился читать и одними картинками не обходился. Если бы мне дарили книжки по истории, я, наверное, стал бы историком.

Свое будущее биолога я выбрал еще в яслях. С малых лет собирал насекомых, пытался их содержать и разводить. Это не перестало быть интересным в школе и университете

В школе я знал, что пойду в биолого-химический класс. Но настоящих биологов там было мало. Вместе со мной на этот профиль поступали в основном будущие медики. Дальше биологию изучать пошли только я и еще одна моя одноклассница. В университете все знания углубились и усложнились — теперь это были не только фотографии красивых насекомых, а полноценная наука, где требуются знания математики для ведения статических данных и навыки наблюдения. Бывает и рутинная работа, которая немного умерила мой пыл.

/wp-content/uploads/2019/11/D25B9076.jpg» alt=»» width=»1200″ height=»800″ />

— Хотелось уйти в другую степь?

— После университета мое мышление немного изменилось. Я правда считал, что биология это не мое, потому что не мог найти работу по душе и устроился в школу. Думал, что перекантуюсь годик, но задержался там на 4,5 года. Нашел временную зону комфорта, где меня устраивали рабочий график, спокойствие и стабильность. Тогда зарплата у учителей была маленькой. Нагрузки оказалось не так много, потому что в школе была всего одна параллель, и я работал с ребятами с шестого по девятый классы, хотя позже появились старшие классы, где я взял и биологию, и химию.

— Как дети сегодня воспринимают биологию? Увидел ли таких же увлеченных, как ты когда-то?

— Некоторые, конечно, “зажигаются”. Но, как показывает статистика, эта наука нужна только тем, кто интересуется медициной или экологией.

— Экология стала очень популярной…

— Сегодня экология — это тренд, но тогда такого не было — в 2007-2008 годах экологическое сознание только начинало развиваться. Но даже сейчас у данного тренда есть минусы, о которых я стараюсь говорить в соцсетях.

— Например?

— Меня раздражает псевдонаука, когда люди используют науку в своих целях, меняя ее, превращая в нечто совершенно другое и выдавая за продукт для потребления. Экология требует многолетнего изучения, чтобы понимать ее основы. Экозащитники часто руководствуются постулатом, что во всем виноват человек — “мы загрязняем планету”, “мы убиваем виды животных”, “лучше я спасу котенка, чем человеческого ребенка”. Человеческий вклад в развитие парникового эффекта, который сам по себе является достаточно спорной темой, не больше, чем у существующих вулканов или нашей тайги, выделяющей оксиды азота. А люди стоят в списке “ухудшающих” факторов только на третьем или четвертом месте. 

Винить человека во всех бедах экологии — это неправильно и ненаучно

Использовать якобы “биоразлагаемые пакеты”, чтобы не выделялись вредные вещества, — это тоже не совсем правильно, потому что вопрос не изучен до конца. “Биоразлагаемые пакеты” в действительности таковыми не являются, они разлагаются до микроскопических частиц того же пластика.

Как пишет эксперт токсической программы Greenpeace и проекта «Пакет? — Спасибо, нет!» Александр Иванников вот в этой статье, оксоразлагаемые полимеры, из которых чаще всего делают разлагающиеся одноразовые пакеты, распадаются в течение нескольких месяцев, превращаясь в микропластик. Его нельзя переработать (использовать еще раз), поэтому он может в итоге попасть в нашу пищу, так как его невозможно отделить от других отходов. По-настоящему биоразлагаемые полимеры эффективны только в местах, где применяются отдельный сбор органических отходов и компост, иначе производство в больших количествах кукурузного и картофельного крахмалов, сои, целлюлозы, из чего состоят эти пакеты, уйдет впустую.

Наше влияние на глобальное потепление климата тоже не доказано. Потепление было и до существования человечества, это часть синусоидального процесса естественного происхождения (то есть проходит волнами и чередуется с периодами похолодания).

Другая группа людей — ГМОфобы. Мировая наука уже доказала, что генномодифицированные продукты и организмы не могут оказывать влияния на человека. 

Вот съем я обычного оленя, у меня рога не вырастут, съем генномодифицированного — тоже не вырастут

— Ты сказал, что проработал в школе 4,5 года, а куда пошел дальше?

— Из школы ушел спонтанно, написал заявление зимой, прямо перед новым годом. Но мне хотелось больше уделять внимание науке. Пока работал учителем, не занимался ничем, кроме уроков и, может, каких-то дополнительных курсов. Около четырех лет работал в лаборатории молекулярно-генетических технологий, где писал вторую диссертацию о хвойных растениях республики. А потом ушел в Технопарк “Якутия” в лабораторию биотехнологий, где мы пытаемся претворить наши проекты в реальность и помогаем другим людям делать что-то полезное.

— Тебе как блогеру, наверное, часто пишут и задают вопросы. О чем тебя спрашивают чаще всего?

— Часто отправляют фото какого-то насекомого и спрашивают, кто это. А я не могу сразу сказать. Чтобы определить вид, надо провести некоторые обследования, анализы, тем более, мне не знакомы вообще все виды насекомых, и по одному только снимку я не всегда могу сделать вывод. Я даже не знаю, какой комар меня укусил, ведь у нас их около 32 видов! Это не все понимают.

— Как часто открываются новые виды насекомых в Якутии?

— Доказать валидность вида — долгий процесс. В республике мало кто занимался и занимается изучением насекомых — у нас нет специалистов по целым отрядам. Самый большой минус региона по сравнению с другими — очень большая территория. Другие субъекты делят свою площадь на несколько секторов по принципу направлений света: юго-восточный, северо-западный и так далее. В каждом из них есть свои исследователи, изучающие свое поле. Но в Якутии слишком маленькое население, а ученых еще меньше — даже если “активизировать” каждого из них, то всех не хватит на те направления, которые нужно изучить.

Для того, кто изучает более крупных животных, нужно собирать кости, шерсть и другие образцы на протяжении десятков лет — трудно представить, сколько такое полное исследование займет у энтомологов Якутии, имеющих дело с огромными площадями.

— Над чем ты сейчас работаешь?

— Занимаюсь исследованием клещей, а точнее, таежного вида. Этот паразит сам по себе интересный объект — необычный, где-то даже красивый, пьет кровь. Уже год работаю над этой темой, успел опубликовать несколько научных статей по ней, собрал небольшой материал.

— Как это — небольшой материал?

— Материалом называется физическое количество клещей. В центральной Якутии их пока не так много, как хотелось бы мне и не хотелось — нормальным людям.

— А как ты их собирал?

— Методика, которой я пользуюсь, называется флагометр, то есть создается “волокуша” — полоска белой ткани со специальным ворсом, и ею проводят по траве. В то же время фиксируются шаги на каждый метр. Мне попалась за весь сезон парочка клещей, для исследований это уже неплохо. Некоторых клещей находим на собаках — нас оповещают ветклиники.

Необходимы мониторинговые исследования якутских клещей, а это минимум три года, чтобы составить хоть какую-то динамику. Я буду собирать клещей еще два года, в следующем сезоне запланирован выезд в Южную Якутию.

— А с человека снимаете?

— Это область Роспотребнадзора со своим банком клещей. Но он работает по-другому: специалисты ведут учет, проверяют зараженность и пишут статистические данные. Я же изучаю их как ученый — мне интересно, к какому виду они относятся, какой у них фенотип, когда он просыпается и начинает активность.

В республике наблюдается потепление климата, поэтому ареал клещей идет на север, а вместе с ними все болезни, сопряженные с этим насекомым. Можно сказать, что клещей стало больше

— Сколько видов клещей водится в Якутии?

— Сложный вопрос. Вообще их существует более 30 тысяч. Они бывают не только паразитические и вредные, но и полезные. Люди не подозревают, сколько клещей существует вокруг нас. В воздухе летают пылевые клещи, по ресницам каждого ползают угревые клещи, а еще есть виды хищников, питающихся другими насекомыми.

Кстати, в подушке обитает множество пылевых клещей, которые сами по себе безобидны, но в их фекалиях содержится белок Der p10 — один из сильнейших аллергенов. Все астматические проявления у детей чаще всего вызваны именно этим клещом, от которого невозможно избавиться, как бы часто подушку ни стирали, на улицу ни выносили. Единственный выход — уменьшить их количество, проводя регулярно влажную уборку.

Но лично я изучаю только семейство иксодовых, из них в Якутии зафиксирован только таежный, тот самый, который может стать переносчиком энцефалита.

— Что насчет комаров и мошек? Мне кажется, их становится больше с каждым годом.

— Я не специалист в этом вопросе. Но где-то слышал, что это связано с лесными пожарами. А личинки комаров развиваются в воде, так что в Якутске их много, потому что здесь бесчисленное количество озер и луж, где за сезон личинки успевают выжить. К тому же в городе не так много хищников, которые бы контролировали их численность — это стрекозы, пауки, некоторые виды мух. Чтобы избавиться от комаров, надо пересушить все водоемы. А это невозможно.

— Как развивается биология в Якутии?

— Благодаря действиям Малой академии наук биология начинает “выходить из тени”. В Якутии стало больше новых и интересных научных мероприятий, чего раньше не было. Наука стала доступнее, особенно для молодых людей. Сегодня больше внимания уделяется именно школьникам и профориентационной работе.

/wp-content/uploads/2019/11/D25B9112.jpg» alt=»» width=»1200″ height=»800″ />

— Недавно прошел BIOhackaton, где команды школьников и студентов представили свои научные проекты. Какие из них тебя удивили?

— Кейсы, которые мы предлагали решить участникам, были придуманы не только организаторами, но и предприятиями, чьи представители вошли в состав жюри конкурса. Среди них были вопросы по улучшению качества молока, эффективному сбору дикоросов, то есть не самые простые, но актуальные для республики темы. Ребята подошли к решению крайне дотошно, чем я был удивлен.

Некоторые идеи, конечно, фантастические. Сейчас активно развивается направление редактирования генома — в Китае сделали пару генетически отредактированных детей.

Справка: В прошлом году появилась новость о том, что в Китае “отредактировали” геном эмбрионов девочек-близнецов для защиты их от ВИЧ. Этичность эксперимента на человеке до сих пор оставляет много вопросов, а об успехе или провале “редакции” говорить еще рано. Об этом писали во многих СМИ, в том числе в Интерфакс.

Наши дети придумали, как с помощью этого метода модернизировать якутскую корову, чтобы она давала и много молока, и мраморное мясо, и шерсть, как у шотландской коровы.

— Это же второй биохакатон? Какие успехи у проектов прошлого года?

— Некоторые участники вышли со своими разработками на новый уровень. Например, устройство TabWatch, которое подсказывает, когда принимать медицинские препараты, сегодня эволюционировало в браслет, применяющий нейросети. С их помощью лечащий врач видит, когда пациент принимает лекарство, и таким образом мониторит сразу нескольких больных. Это важно для тех, кому нужно придерживаться четкого плана приема таблеток. Сегодня эта идея — еще в доработке. В общем, где-то треть всех представленных на хакатоне идей получает реальную возможность реализоваться.

— Насколько сложно посвящать себя только науке, когда ты живешь в Якутии?

— Не так сложно, как и в любой другой деятельности. Только твоя внутренняя мотивация позволяет достичь цели.

Совет всем будущим ученым — учите английский! Огромное количество статей публикуется на английском, да и собеседования для стажировок и грантов проходят на иностранном языке